Твари - Страница 10

— А вы сами — без? — поинтересовался майор.

Патологоанатом улыбнулась.

— Меня этот запах уже давно не угнетает. Знаете, как бензин для заправщика.

Трое мужчин переглянулись, но все-таки решили прибегнуть к помощи масок. Вера Львовна прошла к деревянному шкафу и открыла один из ящиков.

— Для меня не надо, — сказала Наговицына и, заметив недоуменные взгляды спутников, добавила: — Мое обоняние такие запахи в восторг тоже не приводят. Но важно почувствовать все нетипичные оттенки, если они есть. — Она надела халат, протянутый ей патологоанатомом.

Кремер со знанием дела кивнул, но так же, как и остальные мужчины, стал неспешно прилаживать маску на лице.

Теперь вся группа стояла вокруг стола для вскрытия, причем Телешов и участковый Костя держались чуть-чуть поодаль. Вера Львовна выдвинула поддон с трупом. Плоскость поддона была буквально на сантиметр выше уровня стола. Патологоанатом щелкнула застежками и тело легло на стол. Все, кроме двух женщин, резко отшатнулись.

Вчера труп вызывал и отвращение, и страх — но все-таки они наблюдали его не в непосредственной близости. Сейчас он был перед ними на расстоянии вытянутой руки. И по лицам всех присутствующих, включая токсиколога и патологоанатома, было ясно: ничего подобного они прежде не видели. Телешов собрал все свои силы, чтобы оставаться там, где стоял. Он видел, что те же чувства испытывает и Костя Гриценко. Майор Кремер, однако, старался держаться невозмутимо, что удавалось ему достаточно неплохо.

— Приступим, пожалуй? — то ли спрашивая, то ли объявляя о начале процедуры, сказала Вера Львовна. Она достала из кармана халата небольшой диктофон.

— Как в «Секретных материалах», — не удержался майор.

— С той разницей, что молодая дама из ФБР свой наверняка получила на работе, а этот, увы, куплен на мои кровные. — Она нажала кнопку записи и, сканируя тело взглядом, начала надиктовывать общее описание.

— Труп мужчины, возраст которого на первый взгляд определить не представляется возможным вследствие состояния трупа. Тело находится в состоянии крайнего разложения. Кости ног, рук, грудной клетки местами обнажены. Значительная часть мышечной массы брюшного пресса, а также часть кишечника и внутренних органов отсутствуют. Внешний вид трупа мог бы указывать на далеко продвинутый процесс гнилостного разложения, однако… — Вера Львовна сделала паузу. — Однако по ряду показаний можно сделать вывод, что, во-первых, процесс гнилостного разложения еще не начался, а, во-вторых, следует предполагать, что смерть наступила вряд ли более пяти-семи дней назад. Весьма возможно, и позже.

Ламанча кивнула, соглашаясь с патологоанатомом. Брови Кремера поползли вверх.

— Простите, мы с вами сейчас видим одно и то же? — с явным удивлением спросил он.

Прежде, чем Вера Львовна успела ответить, за нее это сделала Наговицына.

— Видим мы, безусловно, одно и то же, Петр Андреевич. Но — что тоже безусловно — видим по-разному.

— Так почему… — не унимался майор.

— Хотя бы потому, — вмешалась патологоанатом, — что ногти на руках целы и держатся достаточно крепко. — Она слегка подергала ногти на левой руке Ромео. — То же можно сказать о волосах. А, как известно, эпидермис полностью отслаивается уже через пять-семь дней. Вместе с ногтями и волосяным покровом.

— Но обратите внимание на правую руку, — сказала Наговицына, — да и вообще на правую сторону. Здесь процесс расслоения тканей зашел гораздо дальше.

Это было правдой. На левой половине тела кое-где даже сохранились островки потемневшей кожи, в то время как вся правая сторона и область живота представляли собой обнаженную распадающуюся на отдельные куски и даже волокна мышечную ткань. Кисть правой руки с поблескивающим кольцом на пальце держалась на одном сухожилии.

— Не понимаю! — Кремер резко помотал головой. — Не понимаю! Его что же, до половины закапывали, что ли? Правым боком в землю, а левым вверх, к звездам?

Вера Львовна посмотрела на диктофон, но решила его не выключать.

— Не думаю, что его вообще кто-то куда-то закапывал, Петр Андреевич. Запах, безусловно, очень неприятен, но он мало напоминает типичный запах гниения.

— А мышечная ткань выглядит так, — добавила Ламанча, — словно ее… как бы это сказать… выварили.

Патологоанатом задумчиво кивнула.

— Или… — Наговицына на секунду задумалась и вдруг резко произнесла: — Или переварили.

— Пе-ре-ва-ри-ли? — Майор растерял уже все остатки своей прежней «жегловской» невозмутимости. — В смысле как пищу?

Ламанча повернулась к следователю и в упор посмотрела на него. Потом медленно и серьезно кивнула.

— Да.

Сергей сорвался с места и направился к дверям. Всех его сил хватило лишь на то, чтобы бросить на ходу: «Я покурить». Частью сознания он услышал жалобный голос участкового Кости: «Я тоже» и буквально выбежал в коридор.

Они отошли от здания на добрых полсотни метров. Только тогда Телешов, увидев, что на лице участкового по-прежнему маска, догадался сорвать свою. Костя мгновенно последовал его примеру. Они жадно втянули в себя пропитанный выхлопными газами воздух улицы. Сергей вспомнил о сигаретах, вытащил из пачки сразу две, зная, что на сей раз участковый не откажется, и они закурили, глубоко, до одури затягиваясь.

— Не соврали, выходит? — ошарашено спросил Костя.

— Кто? — не понял Телешов.

— Да эти алканавты наши… Гамаш и Краюхин…

Сергей помолчал. Потом с внезапной резкостью, удивившей его самого, сказал: