— Прошу прощения, товарищ полковник, — Кремер был всерьез озадачен. — А где вы были в последние два-три дня?
Московский мент, подойдя к солидно упакованному бару, достал из него бутылку «CanadianClub» и, приподняв ее, вопросительно посмотрел на майора. Тот мотнул головой. Полковник пожал плечами и плеснул себе полстакана виски. Выпил в несколько судорожных глотков и вытер губы рукавом.
— В солнечном Хельсинки, майор. Там и был последние пять дней. Ночью вернулся. Догуляю три дня отпуска, и на работу, в златоглавую. Еще вопросы есть? Или по всем статьям я тебе доложился?
Понятно, подумал Кремер. Вернулся еще до того, как ОМОН выставил оцепление. Принял с дороги — и принял, видимо, хорошо. Капитально принял. Настолько, что и матюгальники не доорались.
Он обвел взглядом гостиную. Три двери, причем одна явно не предусмотренная стандартной планировкой. За ней — малопонятный коридор. Да, ведь и дверей в соседнюю квартиру на площадке не было, вспомнил Кремер. Заделанный дверной проем. А значит, столичный чин в сдвоенной питерской квартире проживает. Наверняка имея и московскую. Красиво жить не запретишь, подумал майор. Хотя вряд ли и генеральской зарплаты на такую кучерявую жизнь хватило бы.
— В двух словах так, товарищ полковник. По всему периметру — по треугольнику между Казанской, Гранитной и Шаумяна — МЧС при нашей поддержке проводит эвакуацию жителей.
— Это я понял, — прервал его Мельниченко. — Что они там о змеях каких-то плели?
— Эвакуация проводится потому, что в здания и часть квартир проникли змеи. Гремучие змеи. Есть человеческие жертвы.
Хозяин жилья удивленно уставился на Кремера.
— У вас что у всех, крыша поехала? Т-твою мать… На пару дней не уехать, чтобы какая-нибудь хрень не сварилась. Какие гремучие змеи, ты-то хоть сам себя слышишь, а, майор?
Кремер слегка нахмурился.
— Товарищ полковник, здесь ситуация такая, что время — деньги. Я предлагаю вам собраться за пару минут — и с нами на выход. Любые вопросы сможете задать внизу. Там и питерское начальство, и из вашего управления люди. Они объяснят. А людям, ребятам вот этим, — он ткнул большим пальцем за спину, — работать надо. Им еще весь дом проходить.
— Дом они будут проходить, когда дверь мне восстановят, — отрезал хозяин. — Нашлись у них мастера дыры сверлить, найдутся и на то, чтобы залатать, и так залатать, чтобы лучше прежнего было. Ты меня понял?
— Так, — спокойно и холодно проговорил Кремер, — на разговоры времени у нас не осталось. Прошу на выход.
Последняя фраза, произнесенная майором, — да еще и без обычного «товарищ полковник» — подействовала на столичного начальника, как ушат холодной воды. Он поставил на стол бутылку виски, из которой собирался плеснуть в стакан очередную порцию, и, подойдя к Кремеру вплотную, навис над ним.
— Ты, ничтожество серое, ты хоть понимаешь, с кем говоришь? Я же тебя укатаю так, что ты на пенсию свою в сторожах зарабатывать будешь. Ты с кем говоришь, я тебя спрашиваю?
Полковник обеими руками схватил Кремера за грудки и встряхнул. Майор коротким резким движением ударил Мельниченко по печени и, когда тот, охнув, начал оседать, ребром ладони рубанул по шее. Хозяин квартиры мешком свалился на пол.
— Так, ребята, — повернулся майор к МЧС-никам. — Теперь берем товарища полковника за все четыре копыта — и вниз. Вы ж понимаете, сам он вряд ли доковыляет.
Сергей наблюдал, как пожарные цистерны и подъемники, урча, подъезжали к пятиэтажкам. Красный цвет машин, скорее, угадывался, чем просматривался. Вот тебе и сентябрьский питерский денек. Догорел быстро. И сумерки, едва спустившись, уже вот-вот обернутся осенней вечерней тьмой.
Нервозность МЧС-ников ощущалась почти физически. Конечно, подумал Телешов, с даймондбэком сражаться и днем занятие малопривлекательное. А темнота работать будет на него, на гремучника. И ведь не тянули же специально — а вот так оно, как всегда. Здесь полчаса, там полчаса, вот оно почти к восьми вечера и набежало.
Как всегда, неорганизованность наша неистребимая? Вряд ли, подумал он. Хотя и не без этого, наверное. А с другой стороны, в каких инструкциях на этот случай указания имеются? Нет таких инструкций. Все приходится на ходу да на живую нитку. Вот как и с цистернами этими, в которых вместо обычной воды полощется родимая наша водка — ну разве что на пару градусов слабее. Правда, еще и с химией. В стаканчик не плеснешь.
Но ее ведь не под нашего брата и разводили. То, что гремучников эта жидкость погонит, заставит бежать из очистной, — и дальше наверх, из обустроенного ими схрона — Телешов почти не сомневался. В конце концов, идея принадлежала Алине — а ей в таком деле верить и можно, и нужно. Ну, конечно, и я свои две копейки внес. Вон даже и большому генералу от ФСБ рецепт понравился. Вряд ли он и впрямь спирт дома разводить примется, все-таки не «Хенесси» какой-нибудь, для столь важного господина — или товарища? — более привычный. Но рецепт с глицерином и сахаром — знатный рецепт, проверенный.
А этот составчик уже под даймондбэка замутили. Его-то, змея импортного, такой коктейль возьмет. Это нашего пьянчугу поди химией напугай. Ангидрид, денатурат, политура — да хоть три черепа с тремя парами костей на этикетке. Все равно выпьет. Для него ж это как три звездочки.
Он рассмеялся, качая головой. Хорошо еще охтинская братия не знает, что нынче МЧС в систему закачивать будет. Они б сами голыми руками гремучников куда надо выперли, а спиртрастворчик — в собственную систему. В тот самый вечно жаждущий организм.