Твари - Страница 130

130

— Он самый. Джозеф Коулмэн. Все нам в нем понятно было: кто, откуда, чем на хлеб зарабатывает. Непонятно было только, зачем сюда прибыл. Именно сюда, во всю эту кучу-малу.

— Считаешь, выяснили?

Подполковник повернулся к Кремеру.

— А что ж тут считать? Вот же оно все — на столе только что было.

— Не вполне догоняю, Олег. Смысл-то какой? Не мы же этих гадов вывели, чтобы за ними к нам ехать и вот так, с плащом и кинжалом, уворовывать.

— Не мы, — согласился Бардин. — Но ведь и они не выводили. Специально не выводили. А когда этот страшный зверь в ходе всей их веселой науки сам по себе получился, времени на размышления у них не было ни копейки. Ты же представляешь, что было бы, ускользни эти даймондбэки оттуда, из района научного центра. Там бы не то, что Эверглейдс — они всю страну до южных регионов Канады включительно оккупировали бы. Вот и палили все живое под корень, до самых базальтовых плит.

— А потом, значит, выяснили, насколько интересным этот побочный продукт оказался?

— Конечно. Сам смотри: северный город, черт-те где, от полярного круга в двух шагах — а запусти пару-тройку штук вовремя, по весне ранней, и парализует начисто. Не то что город — страну парализует. А если немножко южнее запустить?

— Пошли, значит, ребята, — размышлял Кремер, — по нормальной бизнес-схеме. Реэкспорт. Собственный товар — обратно к себе домой. Чтобы потом, если нужда возникнет, экспортировать снова. Наиболее нуждающимся в этом деле народам.

— Примерно, — согласился Бардин.

Зотов заглушил мотор и вытер пот со лба. Мать родная. Жив. А полыхнуло бы — е-мое. Ну, спирту он на полянку уже не повезет, это ясно. Теперь надо бы, чтобы здесь никто, не дай Бог, огоньком не чиркнул. Сольется это добро, а там минут десять-пятнадцать уже и гореть будет особо нечему. Испаряется спирт быстро, это и к бабке не ходи. Так что на пока, будем считать, пронесло.

Сержант выбрался из кабины и обошел машину спереди. То, что он увидел, ввергло его в состояние полного ступора. Из дыры под железнодорожной насыпью наружу лезли полчища гадов — таких, каких он не мог представить себе в самом страшном сне. Мелкие, как гадюки — и огромные, метров четырех-пяти длиной. Они расползались в стороны, двигались по телам таких же гигантских змеюк, неподвижно лежавших в лужах спирта, наталкивались друг на друга, разевали пасти — и ползли, ползли, ползли…

Зотов открыл рот и лихорадочно втягивал в себя воздух. Грудь его ходила ходуном, но он не мог издать ни единого звука. Когда кровь молотом стала пульсировать в его висках и он понял, что вот-вот потеряет сознание, сержант повернул голову в сторону домов и заорал:

— Змеи! Сюда! Змеи, здесь змеи!!!

Стрелки, стоявшие у пятиэтажки, обернулись на крик. Никаких змей с того места, где они стояли, им видно не было, тем более, что МЧС-овская цистерна, рядом с которой кричал человек, стояла на некотором расстоянии от уличного фонаря. Зато они увидели, как человек этот, в последний раз прокричав «Змеи!», ничком рухнул у своей машины.

3

Алина пыталась найти во всем этом хаосе — вспышках пламени, грохоте дробовиков, пляске извивающихся горящих даймондбэков на окруженной людьми площадке — хоть одно знакомое лицо: Кремера, Пашиняна, Зинченко, кого угодно. Она знала, что уже вот-вот должен подойти бензовоз, чтобы залить морем огня все до самого схрона гремучников, чтобы обрушить водопад пламени на это гнездо, уничтожив последних скрывавшихся в нем змей.

Но она понимала и другое: надо во что бы то ни стало отрезать путь тем даймондбэкам, которые могут прорываться обратно, в свое логово у трансформаторной будки — и оттуда снова в очистную. Ламанча знала, что для этого нужно сделать — что можно сделать в этих обстоятельствах, теми средствами, которые сейчас были под рукой.

Ей показалось, что она узнала пробегавшего мимо офицера МЧС, чье лицо на миг осветили сполохи огня.

— Сергей Айрапетович!

Офицер обернулся. Это действительно был Пашинян.

— Алина Витальевна! Что случилось? Очень спешу. Что-то срочное?

— Да, очень срочное, майор.

Она сбивчиво объяснила ему суть проблемы. Пашинян сдвинул кепку на затылок.

— И что для этого нужно сделать? Точнее, что можно?

— Можно вот как…

Подобрав веточку, она стала чертить прямо на земле свой немудреный план. Майор внимательно следил за ее мыслью, хмыкал, кивал и, наконец, спросил:

— То есть, прямо в гнездо, практически в упор?

— В упор. Настолько близко, насколько смогут подойти люди.

Пашинян, сидевший на корточках, вскочил.

— Пойдемте со мной.

Вместе они разыскали командира огнеметчиков майора Джафарова. Поначалу тот ничего не хотел слушать.

— Дорогие мои, да вы посмотрите, что кругом творится! Каким чудом я обеспечу своим — пусть даже троим, двоим, да хоть одному! — подход к этому гнезду?

— Дорогой, — убеждал его Пашинян, — доктор Наговицына дело говорит. Вот смотри, двумя буквально огнеметчиками вырезаешь такой сектор, с вершиной возле люка. Пиццу кушал, пирог кушал?

Наговицына рассеяно следила за двумя офицерами, не особо вникая сейчас в суть разговора. Пашиняну она уже все объяснила и была уверена, что тот сможет убедить своего армейского коллегу. Джафаров, похоже, начал проникаться идеей. Он улыбнулся, закивал, что-то в свою очередь стал объяснять Пашиняну, похлопывая его по плечу…

Алина грустно улыбнулась. Как все просто. Вот вам и решение армяно-азербайджанского конфликта. Когда оба они, армянин и азербайджанец, оказываются плечом к плечу в бою против угрожающего всему живому зла, когда их объединяет главное: то, что они люди на этой земле. Когда одному не обойтись без другого. Когда становится ясно, что прав был старинный английский поэт, хотя вряд ли и он сказал это первым: ни один человек не остров.

130