Твари - Страница 21

Директор отшвырнул обломки карандаша в сторону.

— А я, мать их в душу, что? Такое впечатление, что я тебе и директор, и служба отлова опасных животных, и милиция, и «скорая», и Смольный, и Кремль! Какие приняты меры, да что собираетесь делать, да вы тут сидите сложа руки! Хорошо хоть, не предположили, что я эту тварь сам выпустил, чтобы посмотреть, какая веселая история из этого получится!

Он вздохнул и печально посмотрел на Сергея.

— Ты там был. Может, для разнообразия хоть что-то обнадеживающее скажешь?

— Не знаю, насколько обнадеживающее, — пожал плечами Телешов. — Змея, похоже, прячется в подвале. Подвал закрыть успели. Милиция там, герпетологи там, еще несколько человек должны уже были подъехать, ловцы-профессионалы.

Авдеев оживился.

— Ну вот это уже новость. Это уже хорошая новость! Значит, сегодня с этим кошмаром, может, и покончат.

— Хотелось бы верить.

— То есть? — Директор смотрел на Сергея с сердитым изумлением. — Что ж, этакая боевая профессиональная бригада одну гадину не уничтожит?

— Уничтожить, наверное, уничтожит.

— Так в чем твои сомнения?

Телешов понимал: то, что он скажет, еще больше не обрадует Валерия. Честно говоря, он сам не хотел произносить вслух то, о чем думал, словно мысль, облеченная в слова, непременно стала бы реальностью.

— Валера… — начал он и запнулся. — Мы ведь не знаем, что змея вообще была одна…

Сергей не ошибся в своих ожиданиях. Директор разразился гневной тирадой.

— Что, опять? Та же песня? Алкаши, которым целые клубки зеленых змиев виделись? Так они скоро, гады эти, стаями средь бела дня ползать по улицам примутся! Принять еще грамм по триста пятьдесят — и поползут! Хрен куда спрячешься!

Телешов тоже начал злиться.

— Когда я к тебе приходил, ты в эту историю вообще не хотел верить — помнишь? Теперь выясняется, что да, Ромео, человек тот, погиб от укуса змеи. Да, сегодняшний бедолага…

— Рекемчук. Пенсионер. — Авдеев говорил уже на полтона ниже. — Звонившие и приходившие проинформировали.

— Ну так вот, и Рекемчук тоже — от укуса змеи. Стало быть, в тот раз никакую волну истерии я не гнал. Так или нет?

— Так, — устало согласился директор.

— Тогда какого же черта ты сейчас в том же самом тоне, как с перетрухнувшим придурком, со мной разговариваешь?

— Не заводись, Сережка, — примирительно сказал Авдеев. — Я ведь не о том, есть змея или нет змеи. Есть. И погибшие есть. Уже двое. Я только о том, что не нравится мне этот разговор насчет «не одна». Не одна, не две, не три… Откуда эта информация?

— Как откуда? Я же тебе говорил: Гамаш, Краюхин…

— Вот! — Директор развел руками. — Вот и я тебе сказал, что только от алкашей мы об этом якобы множественном числе и знаем!

— Хорошо, а откуда известно, что все-таки одна?

— Ну, брат, это уже совсем хромая логика… Известно, что в подвале дома номер шестьдесят шесть сидит одна. Других пока не видели, — Авдеев предупреждающе поднял руку — не видели! За исключением сам знаешь кого. А еще логика говорит…

Резко зазвонил телефон. Сергей невольно вздрогнул и с неудовольствием отметил, что нервы у него все еще на взводе.

— Да, — говорил Авдеев. — Да, в курсе, Роман Ильич. Я вам пробовал звонить, но… Да, звонят. Приходят даже. Что будем делать? Да здесь… — Он искоса посмотрел на Телешова. — Здесь кое-какая новая информация есть.

Пока директор беседовал по телефону с начальством, Сергей восстанавливал в памяти все события этого на редкость насыщенного дня. Какие-то ответы были, но вопросы, вопросы… Вопросов оставалось гораздо больше. Действительно, неизвестно: одна — или много? Неизвестно, удастся ли герпетологам выловить или хотя бы убить ту, что прячется в подвале. Неизвестно, не пострадает ли… Он пытался отгонять от себя эту мысль, но она возникала уже не первый раз, и загнать ее подальше и поглубже, куда-нибудь в подсознание, не получалось. Неизвестно, не пострадает ли кто-нибудь из людей, взявшихся по долгу профессии за это дело. Пострадать же в данном случае означало быть укушенным. А быть укушенным в свою очередь означало: смерть. Он изо всех сил старался думать абстрактно, не вспоминая лиц людей, которые пойдут — или уже пошли — в этот трижды проклятый подвал. Лиц Кости и Кремера. Лиц Живилина и… Алины. Особенно Алины.

Телешов знал, что укус этой гадины действительно означал смерть. Без единого шанса на выживание. Когда после звонка Кремера Алина принялась собирать свой саквояж, он спросил о противоядии. Она с грустной улыбкой покачала головой. Что может быть панацеей от яда, с которым человек сталкивается впервые? Милые. Хорошие. Добрые. Смелые. Пожалуйста, будьте осторожны. Пожалуйста. Будь Телешов верующим, сейчас он молился бы. Увы, давным-давно он уже не верил ни во что и ни в кого и поэтому мог только молчаливо взывать к тем, что пойдут вниз, к притаившейся в подвале смерти. Пожалуйста. Будьте осторожны.

Авдеев положил трубку на рычажки.

— Ну вот. Теперь и мы, — он с издевкой ткнул большим пальцем вверх — озаботились. Впрочем, кажется, немного успокоились. Благодаря твоим новостям. — Он потер подбородок. — Слушай, Сергей, а ты им позвонить не можешь? Туда? В смысле, как продвигается? Хоть чей-то телефон у тебя есть, а?

Телешов, прищурившись, посмотрел на директора.

— У меня все телефоны есть. А позвонить… Ты хоть понимаешь, что говоришь?

Валерий выставил ладони вперед, словно защищаясь.

— А что я такого сказал? В чем криминал?

— Да в том, что они сейчас в этом подвале, в полуметре от смерти, может быть, думают, куда ногу поставить при следующем шаге — а я им звонок? Доложите, товарищи, как продвигается операция? Или начальству рапортовать не терпится?