Твари - Страница 65

Офицер подошел к Зинченко, на ходу доставая сигареты из кармана камуфляжки.

— Две возьму? Спасибо.

Зинченко протянул одну сигарету Кремеру, другую зажал между пальцами. Потом потянулся ею к огоньку майорской зажигалки, прикурил и коротко кивнул в знак благодарности.

— А как же «не курю»? — с ехидцей поинтересовался майор.

— А так же, — буркнул полковник, глубоко затягиваясь. — У вас вон, я смотрю, и зажигалка даже есть. Что ж сигаретами не запастись было?

— А я ими, Николай Васильевич, и не запасаюсь никогда. Бросаю потому что. Как бы.

— Ну вот так же и я, — парировал Зинченко. — Как бы. Кроме таких вот… ситуаций.

Некоторое время они курили молча.

— Откуда ж они, эти твари, берутся? — нарушил тишину полковник.

— В смысле вообще? — поинтересовался Кремер. — Или на данном участке?

— Да я о здесь и сейчас говорю, — сердито сказал Зинченко. — Как вот такая змеюка в квартиру пробралась?

— Ну, это мы, может, скоро и выясним, — ответил майор. — Одна такая на глазах участкового в подъезд вползла — та, что пенсионера во дворе жизни лишила. Вползла, стерва — и растворилась.

— Да, с этой я в курсе, — кивнул полковник. — Но в квартиру?

— Меня, честно говоря, Николай Васильевич, другой несколько вопрос интересует. — Кремер заколебался на секунду и продолжил: — Немного мы добьемся вот так, на каждый очередной вызов выезжая.

— Это что же, оставить их в той квартире пировать? — Зинченко недоуменно посмотрел на майора.

— Да нет, здесь-то, сколько ни есть, уничтожать их надобно. Как и в любом другом месте. Но я о том сейчас говорю, что гнездо их найти очень не повредило бы.

— А почему вы думаете, что у них есть гнездо?

— Алина Витальевна — доктор Наговицына, то есть — упоминала, что эти ребята прямо-таки образцовой семейственной жизнью живут. Размножаются промеж себя, да и ребятишек, я думаю, нянчат хором… А уже на охоту расползаются. Но, опять-таки, думаю, от того самого гнезда не очень далече…

— Так ведь и я о том с самого начала толковал, — поднял брови полковник. — Чтобы очертить зону, где эти твари отмечались.

— Верно. С тем небольшим дополнением, что в центре такой зоны искомое гнездилище вполне и может располагаться.

— На пока у нас на карте имеется лишь подобие треугольника, — возразил Зинченко. — А завтра, если не сегодня, геометрия может крепко поменяться.

— Может. И даже должна. Похоже, погибших уже больше, чем мы с вами думали.

— То есть?

— Подозрения такие наметились, что несколько человек еще раньше пропали — до того, как вся наша история раскручиваться стала.

— Так что ж вы молчали? — Полковник сердито уставился на Кремера.

— А я и не молчу, — возразил майор. — Я это от Телешова, учителя нашего, сам с полчаса как узнал.

— И он знает, где… — начал было Зинченко, но в этот момент в подъезде грохнул выстрел. Потом, один за другим, еще два.

— Ну, — выдохнул полковник. — Началось…

Болтянский медленно, ступенька за ступенькой, приближался к площадке между третьим и четвертым этажами. Он попытался из-за перил увидеть, что творится на лестничной клетке четвертого, но видно ничего не было. Капитан обернулся. Трое остальных двигались за ним с положенным интервалом. Болтянский поднял руку, давая знак «осторожно», и шагнул на площадку.

Теперь снизу он видел лежавшую женщину. Лицо ее было не просто темным, а лоснящеся-черным в свете слабенькой сорокаваттной лампочки, освещавшей лестничную клетку на четвертом этаже. Болтянский видел только верхнюю часть ее тела, почти до пояса. Было очевидно, что она пыталась выбраться из квартиры, но успела сделать лишь первый шаг.

Черт. И ни следа змеи. Капитан понимал, что подняться на уровень квартиры означало подвергнуть себя опасности не сразу увидеть гадину, которая могла укрываться и в прихожей. Деваться, однако, было некуда — и он, все так же медленно, ступенька за ступенькой, стал подниматься выше.

Его бойцы почти бесшумно двигались за ним. Шагов их он не слышал, зато тяжелое дыхание раздавалось как будто прямо за его спиной. Он снова повернулся к ним и жестом показал, что обогнет тело, чтобы заглянуть в приоткрытую дверь квартиры. До площадки четвертого этажа ему оставалось две ступеньки.

Болтянский преодолел их одним прыжком и прижался спиной к двери напротив, стараясь оказаться как можно дальше от злополучной квартиры, на пороге которой лежала убитая женщина. Он стрельнул глазами вправо и вверх, оценивая ситуацию на лестничном пролете, уходящем выше. Там было чисто. Теперь капитан, держа ружье нацеленным в дверной проем, ощупывал взглядом каждый квадратный сантиметр тела и прилегающего к нему пространства.

— Черт! — вырвалось у него.

Спина женщины под легкой курткой-плащевкой приподнялась, словно она сделала глубокий вдох. Что за наваждение? Он же видел ее лицо — и это было лицо трупа, почерневшее и набрякшее. Неужели дышит?

Болтянский уже начал опускать ствол дробовика вниз, готовясь шагнуть к телу, когда увидел внезапно выпроставшийся из-под края куртки толстый темно-красный хвост с утолщением на конце. Капитан на мгновение заколебался, но потом, целя в середину туловища — именно туда, где секунду назад он видел движение под курткой — спустил курок.

Грохнул выстрел, и заряд картечи лег прямо в середину светло-серой плащевки. Болтянский не заметил, как в одно мгновение исчез хвост змеи, но он увидел, с какой поразительной скоростью из-под воротника куртки вынырнула огромная треугольная голова, двигавшаяся на него. Лихорадочно передергивая ружье, он выстрелил дважды.