Твари - Страница 38

— И?

— А что «и»? Закрываемся к ядрене фене, вот и все «и». Каникулы, товарищ учитель-сторож-герой. Каникулы, мать их в душу…

Он подвинул к себе телефон, снял трубку и стал накручивать диск. Гудки шли довольно долго, но наконец трубка откликнулась. Авдеев четкими, словно заранее выученными фразами, доложил начальнику о происшедшем, спокойно прерывая эмоциональный поток, обрывки которого долетали и до Телешова, и продолжая излагать суть ситуации.

— Так что будем закрывать. Школу, Роман Ильич. Кто принял решение? Я. Директор сто двенадцатой средней школы Авдеев Валерий Павлович. И прошу вас — нет, не прошу, настаиваю — принять такое же решение по остальным школам района. Нет, не всего района, но в радиусе километров двух-трех от нашей. Не просто серьезно — абсолютно серьезно. Да очень просто сделаю. Сначала встреча с преподавателями, потом общий сбор в спортзале. Старшеклассники персонально разведут малышей по домам. Оставшимися займутся учителя. Обзвоним родителей — вызвоним, кого удастся. Нет, Роман Ильич. А кого ждать? Кто нам отмашку дать должен — милиция? МЧС? Смольный? Ну, это их дело, пусть они дают, но я отмашки этой ждать не могу и не буду. Извините, Роман Ильич, но мне пора. Времени в обрез, а дел еще море. У вас, кстати, тоже.

Директор швырнул трубку на рычаги.

— Вот так.

Он резко встал, одернул пиджак и, сделав широкий жест в сторону стола, сказал:

— Это прибери куда-нибудь и давай домой.

— Слушай, Валера, сейчас же обзванивать наших надо будет…

— Домой, Сережа, домой. Ты свою долю с гаком уже отработал.

Телешов колебался, и Валерий Павлович повысил голос:

— Ну тебе что, в самом деле, приказ в письменном виде нужен? Давай, Сережка, шуруй в постель. У меня уже тут — он постучал пальцем по виску, — все по полочкам выстроилось.

Они вышли в коридор. Телешов закрыл дежурку на ключ, а директор, не оглядываясь на него, решительным шагом направился в сторону своего кабинета.

— Ну так все-таки как же, а, Сергей Михайлович?

Голос Кости прервал невеселые размышления Телешова. Он поднял голову.

— Что, Костя? О чем ты?

— Как оно все произошло? Как вам удалось?

Сергей вздохнул. Он знал, что участковым двигало не праздное любопытство, но еще и еще раз возвращаться к событиям прошедшей ночи ему очень не хотелось. Деваться, однако, было некуда, и Телешов, закурив очередную сигарету, стал рассказывать. Он предпочел не вдаваться в детали, особенно те, что касались его внутреннего состояния в момент схватки с гигантским гремучником. Говорил он коротко, без эмоций, просто давая хронологическую картину событий: пошел проверять, закрыты ли окна, услышал сдавленный визг кошки — и так далее. Рассказ получался сухим и даже обыденным, но Костя слушал едва не раскрыв рот. Сергей Михайлович завершил повествование приездом Алины и Кремера со следственной бригадой и развел руками:

— Ну вот, пожалуй, и все.

— Да-а-а… — протянул участковый, восхищенно глядя на бывшего учителя. — Как вы ее…

Он внезапно оживился и даже хлопнул себя ладонью по колену.

— Значит, все-таки можно! Можно, оказывается, гадину жизни лишить!

Участковый встал и заходил по комнате.

— Вот уже есть что людям сказать! Запастись чем-то, вилами, тяпками, да хоть граблями… Ведь все-таки можно!

— Нельзя, — резко и почти сердито отрезал Телешов.

Костя остановился и удивленно воззрился на него.

— Почему? Ведь вы же сами…

— Я сам чудом остался в живых. Не должен был, но остался. И то потому что Бог дураков милует.

— Зачем вы так-то… — в голосе участкового звучала обида.

— Затем, Костя, что с таким вооружением на эту змею идти — это прямиком к собственной смерти. Поверь мне, я эту смерть вплотную видел.

— Так что ж, на нее саму и смерти, выходит, нет?

— Есть, Константин Алексеевич. Обязана быть. Только посерьезнее, чем вилы с граблями.

Телешов встал и обнял милиционера за плечи.

— Не одни ведь мы с тобой в последнюю ночь на часок всего прилегли. Работают люди. Хорошие, честные, знающие люди. Найдется и на этих гадов приговор. Сейчас главное — самих гадов найти. Ведь где-то здесь — здесь, Костя, на нашем с тобой участке — они и прячутся.

Участковый кивнул.

— Так оно, похоже, и есть. В том только штука, что пока не мы их находим, а они — нас.

Сергей вдруг вспомнил, что, не давая покоя, свербило в уголке его подсознания.

— Слушай, Костя, а садики? Детсады? С ними что?

— Их, как я понял, вместе со школами закрыли. Одним, наверное, распоряжением. Я пару-тройку объехал — пусто. А то ведь по такой погоде, сами понимаете, вся мелюзга на площадках кувыркалась бы.

Участковый направился к дверям, на ходу размышляя вслух:

— Однако и все остальные проверить тоже не мешает. Да и в общем, в целом… Проехать, посмотреть, чтобы детвора по улицам да по дворам не колбасилась.

Он крепко пожал Телешову руку.

— Спасибо, Сергей Михайлович.

— Да за что же? — улыбнулся Телешов.

— Ну как, за кофе…

— За сахар… — подсказал Сергей.

— За сахар, — подхватил Костя. — И вообще… Спасибо. Увидимся.

3

— Н-да… — Вержбицкий наконец оторвался от микроскопа и поднял взгляд на стоявшую рядом Наговицыну. — История становится еще интереснее.

— Значит, я не ошиблась.

— А хотелось?

— Хотелось чего? — недоуменно переспросила Алина.

— Ошибиться?

— Очень.

Вержбицкий задумчиво барабанил пальцами по лабораторному столу. Потом хмыкнул, но как-то не очень весело.